Уйди скорей и не спеши обратно - Страница 70

К оглавлению

– Как его имя? – спросил он.

– Кевин Рубо, – ответил бригадир.

– Сколько лет?

– Около тридцати, – предположил Эсталер.

– Говорит, что этой ночью его укусили, так?

– Да, и он боится.

– Неплохо.

Эсталер проводил Кевина Рубо в кабинет комиссара, держа в левой руке чашку кофе без сахара. Комиссар пил без сахара. В отличие от Адамберга Эсталер помнил о таких мелочах, ему нравилось о них помнить и показывать, что он о них помнил.

– Я не клал сахар, комиссар, – доложил он, ставя чашку на стол, а Кевина Рубо сажая на стул.

– Спасибо, Эсталер.

Мужчина возбужденно почесал густую растительность на груди, явно чувствуя себя не в своей тарелке. От него пахло потом, а запах пота смешивался с запахом вина.

– Раньше у вас не было блох? – спросил его Адамберг.

– Никогда.

– Вы уверены, что вас укусили сегодня ночью?

– И двух часов не прошло, я от этого и проснулся. И сразу к вам.

– В вашем доме есть четверки на дверях, господин Рубо?

– Есть две. Сторожиха нарисовала у себя на стекле фломастером, и еще у одного типа с шестого этажа.

– Тогда это не он. И блохи не его. Можете спокойно идти домой.

– Вы что, смеетесь? – повысил голос мужчина. – Я требую защиты.

– Сеятель рисует на всех дверях, кроме одной, прежде чем подбросить блох, – отчеканил Адамберг. – Это другие блохи. В последнее время к вам приходил кто-нибудь? Кто-нибудь с животным?

– Да, – ответил Рубо, насупившись. – Два дня назад приятель заходил с собакой.

– Вот вам и ответ. Идите домой, господин Рубо, и ложитесь спать. И мы тоже соснем часок, так будет лучше для всех.

– Нет. Не хочу.

– Если вы так волнуетесь, пригласите службу дезинфекции, – посоветовал Адамберг, – и дело с концом.

– Бесполезно. Убийца выбрал меня, и он меня убьет, с блохами или без. Я требую, чтобы меня защитили.

Адамберг вернулся к столу, прислонился к стене и вгляделся в Кевина Рубо более внимательно. Тридцать лет, вспыльчив, встревожен, в больших, темных выпученных глазах мелькает что-то неуловимое.

– Хорошо, – сказал Адамберг. – Он выбрал вас. В вашем доме нет ни одной четверки, из-за которой стоило бы тревожиться, но вы знаете, что он выбрал именно вас.

– У меня блохи, – проворчал Рубо. – В газете же писали. У всех жертв были блохи.

– А как же собака вашего друга?

– Это не то.

– Почему вы так уверены?

Голос комиссара изменился, Рубо почувствовал это и съежился на стуле.

– В газете писали, – повторил он.

– Нет, Рубо, тут дело в другом.

Было пять минут седьмого, только что прибыл Данглар, и Адамберг пригласил его в кабинет. Капитан молча вошел и сел за компьютер.

– Слушайте, – Рубо снова обрел уверенность, – мне угрожают, какой-то псих пытается меня убить, а на меня же еще наезжают?

– Чем вы занимаетесь? – спросил Адамберг более мягко.

– Работаю в отделе продажи линолеума в большом мебельном магазине, за Восточным вокзалом.

– Вы женаты?

– Развелся два года назад.

– Дети есть?

– Двое.

– Живут с вами?

– С матерью. Я имею право навещать их по выходным.

– Вы ужинаете дома или в ресторане? Готовить умеете?

– Когда как, – немного растерянно ответил Рубо. – Когда суп сварю, когда мясо разморожу. Иногда в кафе хожу. В ресторанах слишком дорого.

– Вы любите музыку?

– Да, – отвечал Рубо, немного сбитый с толку.

– У вас есть музыкальный центр, телевизор?

– Да.

– Футбол смотрите?

– Естественно.

– Болеете?

– В общем, да.

– Игру Нант-Бордо видели?

– Да.

– Неплохо сыграли, верно? – спросил Адамберг, хотя сам этой игры не видел.

– С натяжкой, – поморщился Рубо. – Слишком долго раскачивались, и в результате ничья. Уже в первом тайме можно было поспорить, что этим кончится.

– Вы в перерыве новости слушали?

– Да, – машинально ответил Рубо.

– Тогда вам должно быть известно, – Адамберг подошел и сел напротив, – что вчера сеятель чумы был задержан.

– Так говорили, – взволнованно пробормотал Рубо.

– Тогда что же вас пугает?

– Я не уверен, что это он, – дрожащим голосом выпалил посетитель.

– Вот как? Вы разбираетесь в убийцах?

Рубо закусил нижнюю губу, его пальцы зарылись в шерсти на груди.

– Мне угрожают, а вы надо мной издеваетесь? – повторил он. – Так я и знал! К легавым только сунься, всех собак на тебя повесят, чего от них ждать! Сам бы выкрутился. Хочешь помочь правосудию, и вот на тебе!

– Но вы можете нам помочь, Рубо, и даже очень.

– Ага? Слишком многого ждете, комиссар.

– Не гоношись, Рубо, кишка у тебя тонка.

– Чего?

– Того самого. Но если помогать не хочешь, иди домой, пожалуйста. Домой, Рубо. Если попытаешься сбежать, тебя могут препроводить. Будешь сидеть, ждать смерти.

– С каких это пор легавые мне приказывают?

– С тех пор, как ты начал меня доставать. Но ты свободен, Рубо, давай беги.

Тот не пошевелился.

– Что, боишься? Боишься, как бы тебя не придушили проволокой, как тех пятерых? Ты знаешь, что не сможешь себя защитить. Знаешь, что он настигнет тебя, где бы ты ни был, в Лионе, Ницце или Берлине. Ты – его цель. И ты знаешь почему.

Адамберг открыл ящик стола и разложил перед Рубо фотографии пяти жертв.

– Ты знаешь, что должен присоединиться к ним, не так ли? Ты знаешь их всех, поэтому и боишься.

– Отстаньте от меня. – Рубо отвернулся.

– Тогда уходи. Убирайся.

Две минуты протекли в молчании.

– Ладно, – решился Рубо.

– Ты знаешь их?

– Да и нет.

– Объяснись.

– Скажем так, мы виделись однажды вечером, давно, лет шесть-семь назад. Выпивали вместе.